Переломный момент: Фотографы Magnum о судьбоносных кадрах

Автор: Юлия Чужа

В конце 2014 года агентство Magnum Photos устроило распродажу фотографий, которые по разным причинам нигде не публиковались. В начале этой недели Magnum объявило о новой распродаже, но теперь предложило фотографам выбрать кадр, который изменил их жизнь. Купить отпечаток с подписью автора можно до 12 июня, один отпечаток — за 100 $ всю коллекцию из 51 кадра — за 3800 $.

Bird In Flight публикует дюжину работ с рассказами авторов о том, что именно в их жизни изменила фотография, которую они выбрали.

Стив Маккари

Я сфотографировал эту машину советских времён на красочных улицах Гаваны во время моей первой поездки на Кубу в 2010-м. Провозглашённая объектом всемирного наследия ЮНЕСКО, Старая Гавана — это капсула времени с замечательными старинными машинами и поразительной архитектурой. Есть несколько мест, где мне ещё предстоит побывать, и Куба всего пять лет назад была одним из них. Когда я начал карьеру в фотографии в 1970-х, США и Куба уже лет десять как не поддерживали дипломатические отношения. С 2010-го я несколько раз бывал на Кубе, и одна из моих последних поездок совпала с объявлением президента Обамы о начале восстановления дипломатических отношений с Кубой. Здесь я постоянно обращаюсь к сценам и людям, полным энергии, и с нетерпением жду следующих поездок на этот исторический остров.

Дэвид Алан Харви

Это фото с обложки моей книги (основанной на реальных событиях) навсегда изменило то, как я работаю. После успеха этой книги в 2012-м я полностью поменял свою методику. С того момента я сосредоточился только на тех книгах, что издавал сам. Я бросил выполнять задания и просто снимал личные проекты и художественные работы. Я не планировал никаких перемен, всё получилось случайно. Думаю, ключ в том, чтобы суметь признать, что в вашей творческой жизни происходят какие-то перемены. Нужно понимать, когда этот момент прямо у вас перед глазами. Это как сама фотография. Мимолётная. Carpe diem. Пропустишь — и потеряешь навсегда.

Алекс Вебб

Грустная, живая, трагическая, обманчивая страна Гаити стала ключевой в моей фотографии. Я впервые поехал туда в 1975 году, после того как прочитал «Комедиантов» Грэма Грина — новеллы, очаровавшей и напугавшей меня, действие которой происходит в тех краях.

Снимая в ч/б, я вскоре понял, что чего-то не хватает: не было в кадрах жгучего света и жары — физической и, возможно, метафизической — этой страны, такой непохожей на серо-коричневую, замкнутую Новую Англию, где я вырос. Эмоции на этой яркой и беспокойной земле били через край, и я не справлялся с ними. Так что, когда я вернулся на Гаити четыре года спустя, я решил работать в цвете. Бродя между колонн в нижней части Порт-о-Пренса в 1979 году, я увидел этого мужчину с букетом камышей — разительно выделяющегося на фоне ярко-красной стены — и второго мужчину, в тени, который быстро шёл мимо. Я сделал снимок и начал постепенно понимать, что пора оставлять чёрно-белую фотографию позади.

Алессандра Сангинетти

Я познакомилась с Белиндой и Гильерминой, когда им было по пять лет. Обычно они копошились вокруг, пока я фотографировала скот и птицу их бабушки для проекта «На шестой день». Я всегда гоняла их из кадра, а тут обратила на них внимание. Тогда я и сделала этот снимок, с которого началось моё с ними долгое путешествие.

Паоло Пеллегрин

Я вообще мыслю проектами, а не отдельными снимками. Но конкретно в этом кадре — всё то время, что я провёл в Косово, фотографии откуда в определённом смысле изменили мою жизнь. Моя карьера длилась уже добрых пятнадцать лет, когда я впервые приехал в Косово в 1999-м, и за три года, что я там провёл, я понял, что сильно вырос как фотограф. Я всегда интересовался фотографией, которая задевает разные струны, — изображений описательных и одновременно возвышенных, вызывающих воспоминания и образы. Работа, которую я сделал в Косово, стала частью моего портфолио, когда я подал заявку на вступление в Magnum в 2001 году.

Бруно Барбе

Это я только начал снимать на цифру, лет десять назад. До этого я десятки лет пользовался Kodachrome, но цифровая техника открыла передо мной множество новых возможностей и свою невероятную гибкость. Это стимулировало творчество.

Георгий Пинхасов

Эта девушка — дизайнер. Один французский журнал попросил меня сделать её портрет во время работы. Перед тем как я начал снимать, она кому-то позвонила. Она говорила и говорила, не давая собеседнику вставить ни слова. Тут-то и родился кадр. Остальное уже было не так интересно.

Мартин Парр

В 1982 году я купил только что вышедшую камеру Makina Plaubel с 55-миллиметровым объективом. Вместе с переходом с 35 мм на 6×7 я также перешёл с ч/б на цвет. В том же году я начал свой проект в Нью-Брайтоне под названием «Последний курорт». Однако первый проект, который я снял в цвете, был о Ливерпуле. Этот кадр — со второй цветной катушки. Это первое хорошее фото, которое я сделал на новом этапе своей работы.

Майкл Кристофер Браун

Эту фотографию я снял на телефон при выходе из книжного магазина в Пекине в 2010 году. Я жил тогда в Китае и катался на микроавтобусе Jinbei. Что китайский фургончик, что телефон в качестве фотоаппарата — всё это было для меня в новинку. Тогда я не знал, что телефон позволит мне превратиться из человека, который принадлежит фотографии, в человека, которому принадлежит фотография. Без сумок с аппаратурой, без понимания фотографического процесса, я смог забыть о фотографии и сосредоточиться на опыте. Так я понял, что мне нужно было сказать.

Хиродзи Кубота

Я узнал об Эллиотте Эрвитте, Бёрте Глинне и Рене Бурри, когда изучал политологию в Токио. Я был очарован тем, как они работают, и подумал: а получится ли у меня когда-нибудь стать таким же, как они? После выпуска в 1962 году я приехал в Нью-Йорк с 500 $ в кармане и «лейкой» с нескольким объективами. У меня не было ни опыта в фотографии, ни понятия, с чего начинать карьеру. Поэтому, когда кто-то сказал, что мне следует поснимать в Вашингтоне, я просто поехал туда.

В шесть утра жарким летним днём возле Мемориала Линкольна уже собирались люди. Я начал щёлкать «лейкой», люди всё приходили и приходили, а я всё щёлкал. Тут я услышал, как кто-то говорит речь: «У меня есть мечта…». Я сразу понял, что у меня на глазах творится история. Только позже я узнал, что это был Мартин Лютер Кинг.

Этот случай помог мне разобраться в американской политике и стал началом моей карьеры. Я снимал движение за гражданские права, вьетнамскую войну, президентскую кампанию 1968 года и многое другое. Короче говоря, Марш на Вашингтон поменял моё восприятие мира и, более того, мою жизнь.

Еще:  Алексей Гунькин и Александр Гривин. Фотопроект «Пляж / The Beach»

Томас Хепкер

Меня часто спрашивают: «Какой ваш самый важный инструмент?», и я отвечаю: «Удобная обувь». В самом деле, большинство моих снимков были сделаны, когда я бродил — по городу или на природе.

Я наткнулся на эту сцену во время прогулки по улицам Рено, штат Невада, в 1963 году. Мы с пишущим журналистом Рольфом Винтером были на задании для немецкого журнала Kristall. Мы прилетели в Нью-Йорк, арендовали машину и проехали через всю страну и обратно. Нам не поставили какого-то конкретного задания, просто сказали: «Привезите нам то, что вы думаете об Америке. Возвращайтесь, когда поймёте, что увидели достаточно». Благодаря этому проекту я издал книгу Heartland, достаточно критическую для США 1960-х. Тот клоун за стойкой никогда меня больше не видел.

Аббас

Эта фотография, одна из моих первых, сделана в сентябре 1970 года в Каире, где я снимал похороны президента Египта Гамаля Абдель Насера. Я не осознавал этого, когда жал на спуск, но то был определяющий — если вообще не самый важный — момент для всех моих фотографий.

Несколько месяцев спустя в Государственном музее в Амстердаме я был сражён картиной Рембрандта «Синдики». Его кисть так поймала момент, как мог сделать только фотообъектив, а люди будто бы сейчас продолжат свою дискуссию. Великий художник не остановил время, а лишь приостановил момент. И тогда я вдруг понял, что всегда было присуще моей фотографии, и это стало моим девизом: «Приостановленный момент». Вот уже 45 лет, — и я надеюсь, что и ещё много лет — женщина на переднем плане, вся потерянная в своих переживаниях, всей семьёй оплакивает покойного лидера, чей гроб только что пронесли мимо них.